Pt.Whymper. Соло на "Эльдорадо" 16-26 июля 1999г.

10.08.1999

Мир "Эльдорадо"

Какая сила движет человеком на стене, подобно этой? Что может заставить его забыть на время про удобства и уют теплого очага и взвалить на себя бремя риска и ответственности за свою жизнь? Одна ли жажда доказать миру и еще кому-то свою значимость в этой жизни? А, может быть, мы ищем на этих промороженных и обледенелых вертикалях что-то такое, на что мы и сами не знаем ответа. Может быть...

Идея нового маршрута по северной стене Гран Жорасса на Ptl. Whymper родилась внезапно. Это была середина июля 1998 года. День медленно переходил в насыщенный багровыми красками вечер. Приближался закат. Горы купались в лучах заходящего солнца. Последний раз в этот день оно одаривало все вершины своим теплом и светом, не забывая и об одной из наиболее выделяющихся: Гран Жорассе.

Я стоял на площадке возле хижины Лежо и как завороженный смотрел на всю эту картину, не в силах оторваться. И вот тут-то, когда солнце высветило все неровности, все щели и карнизы Северной стены, я увидел его - мой маршрут. Он появился как бы сам собою, будто бы специально спрятанный до этого момента от людских глаз. Тот путь, который паутиной трещин и углов безукоризненно вел к вершине - к вершине моей мечты. Он был очень логичным. 

И вот, через неделю я стою на леднике перед Северной стеной Гран Жорасса. Я полон решимости попытаться взойти по новому маршруту на Ptl. Whymper. Стоит хорошая погода. Очень жарко. У меня есть все необходимое, что бы около 10 дней автономно жить на этой стене.

И вот позади уже первые десятки метров ледовой стены. Я уверенно набираю высоту. Но вот тут-то… Слышен рев падающих камней, и весь склон покрывается воронками, как от снарядов. Что делать? Продолжать лезть, а тем более войти в кулуар, перекрываемый обвалами, очень опасно. Я нахожусь уже в 300 метрах по высоте на ледовой стене. Это место хоть немного, но защищено от падающих, подобно пушечным снарядам, камней. Спускаться сейчас также опасно. Решаю переночевать здесь и на следующее утро, как можно раньше, начать спуск. Что бы продолжать путь вверх, необходим холод, тот холод, что скует всю стену прочным и жестким панцирем, открыв путь к вершине. Придется, видимо, ждать до сентября. Но судьба распорядилась по другому. Сентябрьские дороги увели меня к другим горизонтам - к Гималайским. Всю осень я провел на склонах Лхотце Шар, пытаясь взойти на последний непокоренный восьмитысячник Гималаев - Лхотце среднюю.

И вот оно лето 1999 года. Я вновь стою перед Северной стеной Гран Жорасса, и вновь, как завороженный, смотрю на эти полтора километра ниспадающей стены. Начало июля. Погода в этом году не балует Альпы. Часто идут дожди. Наверху снегопады. Во многих местах на стене виден еще не сошедший зимний снег.

Стена стоит вся подмерзшая, прикрывшись белым покрывалом, не жалуя своим видом гостей. Но у меня почему-то такое ощущение, что я здесь далеко не гость, что я тою рядом с чем-то давно  знакомым и проверенным. В своих мыслях и мечтах, уже десятки раз я стоял на вершине и ощущал себя победителем,  переживая то чувство единства с горой, которое приходит только здесь, в этой точке за облаками, где белизна снежных гребней растворяется в синеве голубого и такого непостижимого для нас неба. Я осознавал, что, что бы решиться на бросок в одиночку по такой стене, нужна была какая-то отрешенность от всего мира. То место внутри нас, которое мы заполняем в обычной жизни  привязанностями и переживаниями за себя и за все, что мы делаем, постепенно будет заполняться чем-то другим, тем, что вскоре станет основной движущей силой и мотивацией каждого пройденного метра вверх, каждого пережитого здесь дня, где ты один на один с природой, где ты один на один с собою. Я бы все это назвал - устремлением. Оно будет двигать мною к вершине. Оно будет той силой, которой мне так недоставало когда-то.

Вот уже несколько дней, как я медленно, подобно улитке, перетаскивающей свой хрупкий домик на плечах, прокладываю путь на гигантской стене. Я чувствую себя здесь настолько маленьким и затерявшимся, что это ощущение просто тяжело передать. Тот мир, который остался там далеко внизу, кажется каким-то нереальным. Он как будто нарисован на тонком папирусе и кажется, что стоит нечаянно махнуть рукой, провести по нему ладонью, и он исчезнет, растворится в никуда, оставив только грустные, приятные воспоминания. А его краски становятся все тусклее и тусклее, по мере того, как время неумолимо перелистывает дни уходящих дат. И все, что осталось на этой планете, имя которой Земля - это ты, или что-то похожее на тебя, то, что от тебя осталось, плюс те какие-то немногие вещи, которые ты упрямо тащишь за собой вверх, и эта незыблемая часть другого мира, поставленная вертикально вверх, и почему-то там внизу названная "стеной".

Пятый, шестой и седьмой день восхождения были, пожалуй, самыми сложными и неприятными. Маршрут проходил через "пузо", как я его назвал. Протяженность его более ста метров. Начало немного нависает, а затем постепенно в верхней части выхолаживается, давая возможность "перевести дух", и поймать себя на мысли, что все, так называемые, пределы сдвигаются, и что до этого момента твои нервы были как одна, туго перетянутая струна, дергая за которую, можно было бы издавать ноты высокой частоты. А те несколько часов, которые я потратил на перетаскивание всего моего "скарба" на новое место из под навеса, и те маятники, которые пришлось там закачивать с тяжелым рюкзаком между ног, "болтаясь" на умопомрачительной высоте без единой промежуточной точки.  И все те молитвы, отпущенные всем моим святым и ангелам хранителям в те минуты, когда веревка с жутким звуком скользила по всем карнизам. Такое тяжело забыть.

Погода так же не баловала солнечным теплом и своей устойчивостью. Уже на второй день восхождения, к вечеру все затянуло облаками. Видимость стала почти нулевой. Едва я успел залезать в палатку, как стеной повалил снег, переходя в крупный град. Моя платформа, закрепленная в ту ночь на стене, находилась рядом с широким кулуаром, прорезающим всю стену Гран Жорасса. Гигантские размеры стены, да плюс этот кулуар, все это начало собирать и превращать падающий снег в гигантские реки, текущие по нему, и сметающие все на своем пути. Такое ощущение, что сверху бесконечным потоком подгоняют снегоуборочные машины, и все это сваливают тебе на голову. Пол ночи мне не пришлось сомкнуть глаз, сидя в напряженном ожидании того, что ткань моего хрупкого жилища вот вот лопнет  под тяжелым давлением текущей снежной массы. К середине ночи снег прекратился, давая передышку до вечера следующего дня.

Еще несколько раз за время восхождения приходится прекращать работу на стене из-за вмешивающейся непогоды. Ежедневные туманы и полное отсутствие видимости, все это вместе еще сильнее давит на  и без того напряженную до предела психику. Сильное ощущение оторванности от всего мира  и одиночества. Особенно они сильны в последние несколько дней, когда в тебе сидит накопившаяся усталость предыдущих дней.

Почему-то, после каждого пройденного участка кажется, что следующий должен быть более легким, более пологим. И все время эти надежды рушатся как карточный домик, подкидывая тебе то очередное нависание, то следующий за ним карниз. До самого своего конца, стена так и не дала расслабиться, постоянно держа в напряжении. Казалось, что конца ей никогда не будет, что вся жизнь состоит из этого постоянного передвижения ползком вверх по скользкому льду и холодному граниту. И даже тогда, когда я прорубал снежный карниз предвершинного гребня, я еще не верил в то, что стена уже пройдена, и что за спиной осталось почти две недели тяжелого труда, напряженной борьбы с собой, и тем, что так часто нам мешает жить. За моей спиной, а точнее за моими ногами, был проложен новый маршрут.

Впереди меня ждала еще одна ночь недалеко от вершины, ночь, застигнутая грозой и снежным штормом, укрывшем все горы в белое одеяние. И только на четырнадцатый день я смог дотронуться до зеленой травы и вдохнуть полной грудью насыщенный, и такой пьянящий от запахов земной воздух. Когда ты находишься постоянно внизу, ты этого не замечаешь, все краски тускнеют. Но когда ты возвращаешься оттуда - сверху, ты как бы немного переживаешь второе рождение. Ты по-новому идешь по земле, ты по-другому воспринимаешь все ее запахи и цвета, ты как бы по-новому начинаешь жить. Быть может, поэтому нас так безудержно тянет в горы, что, спускаясь оттуда, мы спускаемся для нас в другой, заново родившийся мир, с его новым восприятием и пониманием. Мы и сами возвращаемся сюда уже другими, оставив себя, тех прежних там, далеко наверху. Это как шаг вперед по лестнице, идущей далеко вверх и конца которой никогда не будет. И каждое такое возвращение, это как бы спуск на ту загадочную землю "Эльдорадо", которая так рядом с нами и внутри нас, что мы ее просто не замечаем. И что бы ее увидеть еще раз, мы снова уходим туда, вновь и вновь поднимаясь в горы. И, наверное, этому нет конца. Ведь тот, кто нашел и увидел свое "Эльдорадо", вряд ли это забудет. Оно до конца дней будет служить тем светом и той силой, которая поддержит нас на таком длинном и трудном пути, имя которому - жизнь.

На восхождении использовано снаряжение:
PETZL
SIMOND
One Sport
BEAL
The North Face
Loubsol